Дома терпимости для армейцев появились сразу после того, как началась Вторая мировая война. Министр внутренних дел Германии Вильгельм Фрик стремился оградить солдат от венерических заболеваний, удержать их от изнасилований и содомии, поэтому приказал создать на оккупированных территориях бордели для вермахта.
На протяжении войны были открыты более 500 подобных заведений, которые поделили между собой Западный и Восточный фронты.
Категории
Изначально дамы из публичных домов делились по категориям. Одни предназначались для ублажения солдат, другие – сержантского состава, некоторые – офицеров. Позже категории упразднили.
Например, встречать летчиков фрау полагалось в опрятной одежде, с аккуратным макияжем, за чем тщательно следили. Постельное и нательное бельё должно было быть идеально чистым, меняться для каждого посетителя дома терпимости.
Из-за большей численности сухопутных войск и ограничений по времени девушка встречала солдат, лёжа в постели уже в нижнем белье. В таких борделях постельное менялось после каждого десятого посетителя.
За соблюдением санитарных норм следил управляющий борделем (по образованию — медик). Он отвечал и за физическое здоровье девушек. Их каждый день осматривал врач. Если было нужно, он отправлял фрау на профилактические и лечебные процедуры. Бордели делали небольшими — до 20 работниц в каждом. Немецкие солдаты могли посещать дома терпимости до 5-6 раз в месяц. Случалось и такое, что командиры лично выдавали счастливые талончики, чтобы поощрить бойца. Не запрещалось лишать солдат посещений борделей за повинности. Это помогало поддерживать военную дисциплину в роте.
Представителей союзных войск (итальянцев, венгров, румын, словаков) к заветным фрау не пускали. Венгры сами смогли организовать нечто похожее на немецкие дома терпимости. Для итальянских солдат и офицеров был создан бордель «Итальянское казино», расположившийся в Сталино (нынешний Донецк). Там работали 18 девушек. Их рабочий день начинался в 6 утра. Желающих ублажиться было настолько много, что приходилось идти на дополнительные уступки. Один из документов 1942 года утверждает: «Так как имевшихся во Пскове публичных домов для немцев не хватало, то они создали так называемый институт санитарно-поднадзорных женщин или, проще говоря, возродили свободных пpоcтитуток. Периодически они также должны были являться на медицинский осмотр и получать соответствующие отметки в особых билетах (медицинских удостоверениях)».
Жизнь девиц домов терпимости вряд ли была обременительной. Они получали жалованье, страховку, льготы. Если бы Третий рейх продолжил существование ещё 30 лет, фрау стали бы пенсионерками, претендующими на повышенные суммы за участие в боевых действиях.
Мобильные бopдели
Борделей и пpоcтитуток всё-таки не хватало, поэтому войска стали возить за собой дома терпимости на колёсах. В них обитали чистокровные арийки. Они проходили строгий отбор, нередко фанатично относились к национал-социалистической идеологии, должны были работать из патриотических побуждений. Факт существования передвижных домов подтверждают записи в дневнике генерала Гальдера. «Текущие вопросы: лагеря для военнопленных переполнены; танкисты требуют новые моторы; войска двигаются быстро, публичные дома не успевают за частями», — писал он.
Пребывание в любых борделях было регламентировано. Перед самим приёмом у девицы солдат проходил инструктаж у своего начальства. Одно из предписаний строго обязывало бойцов пользоваться презервативами (их выдавали бесплатно). Об этом ему напоминали и специальные вывески, которые солдат мог увидеть на стенах дома терпимости. Плату за услуги (три рейхсмарки) нужно было вручить девушке, зафиксировать это в талоне. Также в него вносились данные о фрау: имя, фамилия, учётный номер. Хранить документ нужно было в течение двух месяцев. Делалось это на случай обнаружения венерического заболевания. По сохранённому талону без труда можно было установить личность виновницы.
«Советские фрау»
Некоторые русские женщины добровольно выходили замуж за офицеров, чиновников и солдат вермахта. В 1942 году появился циркуляр НКВД СССР, который признавал женщин, имевших связи с нацистами, проcтитутkами и предательницами. Начальникам управлений НКВД нужно было начинать свою работу на освобождённых территориях с арестов ставленников и пособников немцев, в том числе владельцев публичных домов.
Однако не все русские женщины добровольно встречались с немцами. Некоторые из них выполняли приказы советского командования, собирали разведывательные сведения. На глазах у своих делать это было стыдно. Таких фрау звали «фашистскими подстилками».
Полковник КГБ Зоя Воскресенская вспоминает историю 25-летней Оли из Орла. После начала войны девушка добровольно попросилась на фронт. В военкомате молодой человек предложил ей стать разведчицей, поскольку Оля хорошо знала немецкий. Два раза в месяц комсомолке нужно было закладывать в тайник донесение и вынимать оттуда новое задание. После оккупации города Оля быстро втянулась в офицерскую среду, проводила вечера в ресторанах, делая вид, что по-немецки знает лишь пару слов. В контрольные дни она ходила к тайнику, но заданий в них не появлялась, а донесения девушки никто не забирал. Сбежать из города не удавалось. Гитлеровцы господствовали в нём больше 20 месяцев. Вскоре Орёл освободили. Советскому командованию доложили якобы о предательстве «девки Ольги». Девушку арестовали, она предстала перед военным трибуналом. Полковник КГБ, выслушав историю комсомолки, посоветовала ей подробно описать ситуацию и попросить пересмотра дела в Верховном суде. Через несколько месяцев справедливость восторжествовала — Олю реабилитировали за «отсутствием состава преступления».
