Борис Карлович Пуго (годы жизни: 1937-1991) известен многим людям, до сих пор имя его на слуху, но в основном его ассоциируют с «путчем», что произошел в конце прошлого века.
Карьера, перешедшая в исповедь
На должность министра Советского Союза он вступил 1 декабря 1990 года, а в следующем году получил звание генерал-полковника, вошел в Совет Безопасности СССР. Август 1991 года застал министра в Крыму, где он проводил время с семьей. 18 августа он прибыл в столицу, и в этот же день прошли переговоры с председателем КГБ В.А. Крючковым в Кремле.
Ранним утром 19 августа Пуго приказал сотрудникам столичной ГАИ сопровождать бронетехнику, которая входила в город. В 16-00 того же дня он выступил на пресс-конференции вместе с другими участниками ГКЧП, за которой следила практически вся страна, так как ее транслировали по ТВ. Чуть позже, 20 августа, стало понятно, что дело принимает серьезный оборот, сам Пуго постоянно находился в своем кабинете, координируя ситуацию. 21 августа вечером его посетил священнослужитель. Судя по всему, министр решил исповедоваться священнику.
Провалившийся арест
Вечером того же дня министр наконец смог вернуться домой. Своим родным он бросил лишь короткую фразу о том, что его предали. Да, известно, что прокуратурой было возбуждено в отношении него уголовное дело, его обвиняли в антиконституционном заговоре.
На следующий день, 22 августа, было принято решение об аресте министра, исполнять его отправился Виктор Иваненко, который на то время занимал должность председателя КГБ. С ним вместе был Евгений Лисов, заместитель генпрокурора, Виктор Ерин, заместитель министра внутренних дел, также присутствовал Григорий Явлинский, он выполнял роль понятого.
На звонок в дверь отозвался тесть Пуго, 90-летний старик. Он лишь произнес: «Несчастье…» и пригласил посетителей в спальную комнату.
Впоследствии Иваненко делился воспоминаниями об увиденном, поясняя, что это были одни из самых тяжелых моментов его жизни. Присутствующие увидели Пуго, которого уже сковало агония, а рядом в луже крови сидела его жена. К сожалению, ситуацию уже было не спасти…
Жену министра, Валентину Ивановну, отправили в госпиталь, где она умерла спустя сутки. В процессе осмотра жилища были обнаружены две предсмертные записки: одна была написана женой министра, а вторая – им самим. В них они прощались с родными и близкими. В своей записке Пуго утверждал, что прожил свою жизнь честно, а всё происходящее сравнивал с чудовищной ошибкой.
Возможно ли убийство?
Да, такая версия существует. Предполагалось, что мужчина сначала расстрелял свою жену, а потом покончил жизнь самоубийством сам. Но Явлинский заметил, что пистолет аккуратно лежал на прикроватной тумбе. Плюс, криминалисты изъяли с места происшествия три гильзы. В результате возникла версия, что последние выстрелы были совершены женой.
Несколько прояснил ситуацию Вадим, сын министра. Он сказал, что пистолет оказался на тумбе, потому что его положил туда дед. Вадим рассказал следующее: «Видимо, мать с отцом легли на кровать, отец выстрелил матери в висок, а затем выстрелил в себя, пистолет остался у него в руке. На шум прибежал дед. Мать упала с кровати, но поднялась и попыталась снова забраться на неё. Дед выхватил пистолет, положил на тумбу. Он не рассказывал об этом никому почти месяц, так как пребывал в шоке и страхе».
Но это не единственная версия. Так, 10 лет спустя в одной из российских газет появилось другое объяснение происходящему. Журналисты утверждали, что Явлинский и Ерин первыми зашли в квартиру и обнаружили в прихожей труп. На тот момент министр был еще жив, он сказал Ерину, что успел убить одного человека. Затем он потерял сознание. После этого в помещение вошли двое людей с оружием и обратились к Ерину: «Виктор Фёдорович, пожалуйста, сохраняйте спокойствие. У вас дети, внуки, мы не причиним вам зла, но заберём тело нашего товарища, и на этом всё. Что касается министра, то это самоубийство, запомните, пожалуйста».
Но не стоит особо доверять этой версии, поскольку журналисты склонны гоняться за сенсациями без фактов. Информация не подтвердилась.
Однако стоит особо отметить, что руководители МВД активно настаивали на кремации Пуго и жены, что и было сделано за городом в обстановке секретности.
Администрации московских кладбищ не разрешили похоронить прах на вверенной им территории, и только спустя 4 месяца урны обрели покой на столичном Троекуровском кладбище.
