Русские выражения со тайным смыслом

Часто мы произносим устоявшиеся фразы, не вникая в их смысл. Почему, например, говорят «гол, как сокол»? Кто такой «курилка»? Зачем, наконец, на обиженных воду возят? Мы раскроем скрытый смысл этих выражений.

«Соколом» в старину на Руси называли таран, орудие из железа или дерева в форме цилиндра. Его подвешивали на цепях и раскачивали, таким образом пробивая стены и ворота крепостей неприятеля. Поверхность этого орудия была ровной и гладкой, попросту говоря, голой.
Словом «сокол» в те времена называли инструменты цилиндрической формы: железный лом, пест для растирания зерна в ступе и т.д. Соколов на Руси активно использовали до появления огнестрельного оружия в конце XV века.

«Жив курилка!» — выражение из старинной русской детской игры «Курилка». Правила были просты: участники садились в круг и передавали друг другу горящую лучину, приговаривая: «Жив, жив курилка! Ножки тоненьки, душа коротенька». Тот, в чьих руках лучина гасла, выходил из круга. Получается что «курилка» — это вовсе не человек, как можно было подумать, а горящая щепка которой в старину освещали избу. Она едва горела и дымила, как тогда говорили «курила».
Александр Пушкин не упустил шанса воспользоваться этой языковой двусмысленностью в эпиграмме на критика и журналиста Михаила Каченовского:
— Как! жив еще Курилка журналист?
— Живёхонек! всё так же сух и скучен,
И груб, и глуп, и завистью размучен,
Все тискает в свой непотребный лист
И старый вздор, и вздорную новинку.
— Фу! надоел Курилка журналист!
Как загасить вонючую лучинку?
Как уморить курилку моего?
Дай мне совет. — Да… плюнуть на него.

Иронически переосмыслило значение этого выражения разночинно-демократической интеллигенция времен Александра Пушкина. Языковая игра заключалась в том, что наш климат не позволяет выращивать виноград, поэтому на Руси хмельные напитки производили главным образом из злаков (пиво, водка). Иными словами злачное значит – пьяное место.

И если для богатых людей такой халат был домашней одеждой, то у бедняков вещи из затрапезы считались одеждой «на выход». Затрапезный вид говорил о невысоком социальном статусе человека.

Слово «ситный» применительно к другу означает «высшую пробу» дружбы. Разумеется этот оборот иногда используется в ироническом оттенке.

Но и это не единственное объяснение! Пятница считалась раньше свободным от работы днем, поэтому подобной фразой характеризовали бездельника, у которого каждый день — выходной.

В старину прачки-искусницы знали, что хорошо прокатанное белье будет свежим, даже если стирка произведена совсем не блестяще. Поэтому, погрешив в мытье, они добивались нужного впечатления «не мытьем, так катаньем».

С коня калмыцкого свалясь,
Как зюзя пьяный, и французам
Достался в плен…
Дело в том, что в Псковской области, где Пушкин долгое время находился в ссылке, «зюзей» называют свинью. Вообще «как зюзя пьяный» аналог просторечного выражения «пьяный, как свинья».

Примечательно, что еще в 30-х годах XX века в России было принято говорить: «Продавать шкуру неубитого медведя». Эта версия выражения кажется более близкой к первоисточнику, и более логичной, ведь от «поделенной» шкуры пользы нет, она ценится только тогда, когда остается целой. Первоисточник — басня «Медведь и два товарища» французского поэта и баснописца Жана Лафонтена (1621 —1695).

Раскусить человека
Выражение раскусить человека пришло к нам из тех времен, когда в ходу были монеты из драгоценных металлов. Подлинность их проверяли на зуб: если нет вмятины – монета настоящая.

Танцевать от печки – значит действовать по раз и навсегда утвержденному плану, не применяя никаких своих знаний и смекалки. Это выражение стало известным благодаря русскому писателю XIX века Василию Слепцову и его книге «Хороший человек». Это история Сергея Теребенева, который вернулся в Россию после долгого отсутствия. Возвращение пробудило в нем детские воспоминания, самое яркое из которых – уроки танцев.
Вот, он стоит у печки, ноги в третьей позиции. Родители, дворовая челядь находятся рядом и наблюдают за его успехами. Учитель дает команду: «Раз, два, три». Сережа начинает делать первые «па», но вдруг он сбивается с такта, ноги заплетаются.
— Эх, какой ты, брат! – с укором говорит отец. – Ну, ступай о пять к печке, начинай сначала».