Колония Дигнидад — страшный осколок нацистской Германии. В ее истории переплетены сектантство, бесправие, граничащее с рабством, эксперименты над людьми, пытки, сексуальное насилие и политические убийства. Колония просуществовала 30 лет и была силой расформирована лишь в 1991 году. До сих пор нет точной информации, сколько в ней было сломано и загублено жизней.
Первые звоночки
Дигнидад основал Пауль Шефер, чей жизненный путь поначалу ничем не отличался от биографии добропорядочных бюргеров. Он родился в 1921 году в небольшом немецком городке Тройдорфе. Во время Втором мировой был призван в армию, где служил в должности ефрейтора в санитарном батальоне. Попадал в зоны боевых действий, был ранен, потерял глаз.
После войны Шефер устроился воспитателем в детский сад, однако вскоре был изгнан оттуда «за развратные действия в отношении малолетних» и отлучен от Церкви. Считается, что именно этот позор стал толчком для развития психопатических наклонностей. Пауль увлекся проповедничеством и благодаря силе ораторского искусства и актерскому мастерству быстро снискал преданных поклонников. Вместе с ними под Зиегбургом основал Частную социальную миссию, а по сути секту. Финансовые дела пошли в гору: многие последователи жертвовали миссии все имущество. В больницах и приютах отыскивались беспризорники и дети из неблагополучных семей, которых в послевоенные годы было немало. Целью миссии была заявлена забота о здоровье, воспитании и образовании маленьких подопечных, однако вскоре вновь разразился сексуальный скандал. Осознав, что на родине ему грозит многолетнее тюремное заключение, Пайль Шефер эмигрирует в Чили.
Земля обетованная
Чили — колоритная страна Южной Америки — была выбрана не случайно. Максимально удаленная от Европы, она привлекала многих нацистских преступников, к которым, впрочем, Шефер не принадлежал. Власти страны не препятствовали перебежчикам, не вводили против них уголовное преследование, не занимались выдачей родине. «Благотворительной организации» был выделен большой земельный участок в отдаленном районе, расположенном в 6 часах езды от столицы Сантьяго, и работа закипела.
Подопечные Шефера по 12-14 часов в день возводили здания и ограды, которые для многих из них стали впоследствии тюрьмой, камерой пыток и последним пристанищем. Они были лишены паспортов и права общаться с людьми вне общины. Их жизнь отныне сосредоточилась на 13 тысячах гектарах земли, обнесенной колючей проволокой, с вышками и охраной, вооруженной автоматами. С помощью легких самолетов и мощных радаров контролировалось воздушное пространство над колонией.
Созданная зона со злой иронией была названа Дигнидад, что означает «честь», «достоинство».
Государство в государстве
По сути, Шеферу во второй половине ХХ века удалось невероятное: построить собственное государство, которое находилось де-факто вне юрисдикции чилийских властей. Большую роль в этом сыграл приход к власти Пиночета в 1973 году. Диктатору импонировали идеи нацизма и методы ведения хозяйства в Дигнидаде: там вовсю использовался бесплатный рабский труд, к несогласным применялись пытки. Считается, что секта использовалась правящей верхушкой Чили и для разборок с оппозиционерами.
Секта регулярно пополнялась новыми членами. Зачастую это были несовершеннолетние, которых в нее на воспитание отдавали суды, приюты, больницы. Если в секту приходили семьи добровольцев, родителей разлучали с детьми. Обратного пути не было — местные власти не рисковали вступать в конфликт с немецкими гостями.
Внешний лоск
Коммуне удавалось вести успешную экономическую деятельность. За годы колония Дигнидад буквально расцвела благодаря дармовому труду, отсутствию налогового бремени, предпринимательскому таланту Шефера и компании. Овощи и фрукты, мясо-молочная продукция, мед, конфитюры выгодно реализовывалось в Чили и Германии. Два рыболовецких судна в Консепсьоне, гравийный карьер, золотоносная шахта, ресторан «Семейный клуб» — все это приносило чистую прибыль, которая распределялась между руководителями Дигнидада. В годы диктатуры Пиночета, по имеющимся сведениям, на территории колонии был развернут завод по сборке огнестрельного оружия, главным образом автоматов.
Внутренний ужас
Внутри периметра поселения бал правило рабство. Это был жесточайший режим с массой тоталитарно-сектантских правил и требований, с психологическим прессингом и круговой ответственностью за какие-либо провинности, пытки, изнасилования, издевательства, извращения. Как выяснилось уже после ликвидации коммуны, Шефером и его соратниками в ней были использованы от несколько тысяч узников, десятки тел были найдены в тайных захоронениях на территории колонии.
Доподлинно установлено, что на территории Дигнидада какое-то время находился печально известный доктор Йозеф Менгеле, которого за жестокие эксперименты над людьми прозвали «ангелом смерти из Освенцима». А вот слухи о том, что там же долгое время скрывался Мартин Борман, личный секретарь Гитлера, пока что не обрели доказательств.
В 1985 году в окрестностях колонии бесследно исчез Борис Вайфеллер — американский турист, бывший выходец из СССР. По одной из версий, искатель приключений планировал попасть на секретный объект, чтобы убедиться в присутствии там нацистских преступников и, обнародовав эту информацию, прославиться. Его мечте не суждено было сбыться, и о его судьбе до сих пор нет никаких данных.
Бесславный конец
Когда в 1990 г. в недрах администрации чилийского президента П. Эйлвина начали готовить декрет о ликвидации юридического статуса колонии и изъятии имущества, Шефером и его ближайшими соратниками Шмидтом и Хоппом были приняты срочные контрмеры по разделу недвижимости и денежных активов, созданию новых компаний и фирм, паропреемную связь которых с колонией доказать чрезвычайно трудно.
Благотворительное и образовательное общество Дигнидад было распущено в 1991 году президентским декретом. Мотивировка — вопиющее отклонение от заявленных при создании целей и неоднократное нарушение законодательства Чили. Следствие шло долго. В 1997 году Шефер бежал из страны. Он был арестован в 2005-м в Аргентине и экстрадирован обратно. В 2006 году он был осужден за многочисленные надругательства над детьми и другими жителями колонии. Из 33 лет неволи, отмеренных ему судом, он провел за решеткой лишь четыре года и умер от сердечной недостаточности, будучи глубоким стариком.
